Архитектура 2014. Пять лучших проектов года

Архитектурный критик Мария Элькина отобрала для нас самые важные и интересные постройки за 2014 год.

Небоскреб Лиденхолл (Leadenhall building). Дело мастера

Ричард Роджерс (Richard Rogers)

Лондон, Великобритания

The Leadenhall Building, Лондон. Архитектор Ричард Роджерс

Среди нынешних архитекторов есть только один без сомнения великий — Ричард Роджерс. Чтобы это прочувствовать, нужно много терпения.

Leadenhall стоит прямо напротив одного из самых известных зданий Роджерса, Lloyds of London.

Здание Lloyds в своё время стало откровением благодаря тому, что в нем конструктивные и технические элементы вынесены на фасад: оно всё испещрено стальными тягами, трубами, лестницами, лифтами. По части производимого эффекта оно уступает в Лондоне разве что Вестминстерскому аббатству, на которое Lloyds, кстати, поразительно похож несдержанностью и неотличимостью конструктивных элементов от декоративных.

Leadenhall в этом контексте кажется до обидного простым. (Роджерс и сам признался, что «нет ничего скучнее офисного здания»).

Между тем ещё на стадии проекта Leadenhall стал примером того, как можно «очеловечить» небоскрёб: Роджерс сделал практически полностью сливающийся с улицей открытый первый этаж, с газонами и деревьями. Вместо входов в здание, находящихся на уровне земли, поставлено несколько рядов эскалаторов, ведущих сразу на пятый этаж. Их наклон совпадает с наклоном самой стены. 

Вход в Leadenhall Building

Форма тёрки — англичане уже успели прозвать небоскрёб «cheesegrater», тёркой для сыра, — была вызвана желанием архитектора сохранить вид на собор Святого Павла. Парадоксальным в условиях Сити образом Роджерсу это удалось.

Вместе с тем, в сдержанном Leadenhall есть все атрибуты Роджерса-классика: звенящие жёлтый и красный цвета, обнажённые (хотя и не так бысстыдно, как в Lloyds) конструкции и невероятно изящное обыгрывание внешней формы в устройстве внутренних пространств.

Спортивная площадка Arena do Morro. Косметический ремонт

Жак Герцог и Пьер де Мерон (Herzog & De Meuron)

Натал, Бразилия

Arena de Morro в городе Натал, Бразилия. Архитекторы Жак Герцог и Пьер де Мерон

Жак Герцог и Пьер де Мерон, оказавшись посреди визуально не самого благополучного пейзажа, решили обходиться косметическими мерами. Строя спортивный центр, они не тронули старую игровую площадку, только добавили к ней бетонные стены по краям и несколько цилиндров-перегородок внутри. Алюминиевая двускатная крыша с прорезями не только пропускает свет, но ещё и сохраняет вид неустроенности, вечной южноамериканской незавершённости. Даже щегольской навес веером вторит неровностям местного ландшафта. Стоит, однако, мысленно оторвать «гимнасий» от контекста, как станет понятно, что перед нами тонкая, ни на что не похожая и даже слегка эпатажная архитектура.

Летний павильон галереи «Серпентайн» (Serpentine gallery pavilion). Бублик

Смильян Радич (Smiljan Radic)

Лондон, Великобритания

Летний павильон Serpentine Gallery, Лондон. Архитектор Смильян Радич © John Offenbach

Раз в год одному из архитекторов выпадает честь построить временный летний павильон напротив галереи «Серпентайн» в лондонском Гайд-парке. Это почти так же почётно, как получить премию Притцкера. Существует правило, по которому павильон должен быть первой постройкой его автора в Великобритании, однако предполагаются не столько нераскрытые таланты, сколько звезды, которые по разным причинам не успели ничего соорудить в королевстве, — скажем, Питер Цумтор, Рем Колхас, Заха Хадид или Фрэнк Гери. За все время было сделано всего два исключения.

Более десяти лет назад, в 2004 году, павильон предложили сделать молодому тогда архитектору Вини Маасу — и это оказался единственный проект, который не удалось реализовать в силу его технической сложности.

В прошедшем году «Серпентайн» спроектировал до сих пор далеко не всем известный Смильян Радич, и многие считают, что это самый удачный павильон за все время существования затеи, хотя, вероятно, и самый загадочный с виду. Смильян Радич, чилиец с хорватским именем, утверждает, что вовсе не стремится к международной славе, что ему, мол, и родного Чили достаточно, и в этом, возможно, причина того, что ему удаётся быть оригинальным в унифицированном глобальном мире.

Искривлённый бублик, уложенный на булыжники, напоминает то ли древний артефакт, то ли неопознанный объект из космоса. Ощущение его натуральности обеспечено сложнейшими техническими решениями. Обманчиво тяжеловесная конструкция устроена по принципу папье-маше: стеклопластик толщиной почти как рисовая бумага держится на внутреннем каркасе. Сложные оттенки наружных «стен» так хитро подобраны, что «бублик» выглядит очень основательно, будучи при этом полупрозрачным. Самой эффектной частью замысла оказались словно случайные, неправильной формы проёмы в хрупких стенах, демонстрирующие, как слаба грань, отделяющая расчёт от стихийности.

Рынок (Markthall). Народная любовь

MVRDV

Роттердам, Голландия

Рынок в Роттердаме, Нидерланды. Архитектурное бюро MVRDV

Ни одно другое здание в этом году, (да, пожалуй, и в прошлом) не вызывало подобного эффекта: раздражённая реакция критиков — и восторг местных жителей, вылившийся в десятки публикаций в непрофессиональной прессе, в том числе за пределами Нидерландов.

Архитекторы, между тем, подогревают то и другое утверждением, будто витраж на внутренней стороне свода вдохновлён росписями Сикстинской капеллы.

Новый рынок в Роттердаме похож на тоннель со слишком толстыми стенами, внутри которых спрятаны апартаменты. Все формальные решения продиктованы прагматическими соображениями: по новому закону все рынки в Европе должны быть крытыми, однако строительство гигантского навеса не имело шансов окупить себя, и тогда решено было превратить его в жилой дом. Чопорные критики говорят о том, что в квартирах в результате оказалось недостаточно оконных проёмов, а изображения фруктов, цветов и колосьев на своде безвкусно грубы и ярки.

Здание рынка в Роттердаме, что уж там, никак нельзя назвать красивым в строгом смысле слова. Его оригинальность происходит от лёгкой неуклюжести, нескладности. И образ тоннеля, и квартиры, находящиеся словно внутри стен, и безумные фрески стали результатом в большей степени готовности услышать всех, чем чистого формообразования. И, без сомнения, MVRDV сделали верную ставку и выиграли, им удалось создать архитектурный объект, вызвавший не просто удивление и восхищение, но любовь и гордость горожан — а таких случаев в истории архитектуры вообще единицы.

Central Park One. Сады Семирамиды

Жан Нувель (Jean Nouvel)

Сидней, Австралия

Здание One Central Park, Сидней. Архитектор Жан Нувель

Central Park One, признанный лучшим высотным зданием уходящего года, — это не здание на границе парка, это в некотором роде парк и есть. Конечно, бóльшую часть площади занимают квартиры с собственными садиками, но посреди них находится настоящий парк, где можно загорать, гулять или играть в шахматы.

Удивительного в этом меньше, чем кажется и чем хотелось бы. Современная архитектура так устроена, что был бы вопрос, а ответ отыщется. Идеальный город не должен расти вширь, проглатывая пространство, - количество этажей увеличивается, так что и зелень, хочешь не хочешь, нужно сажать на всех уровнях. Пропасть между садами на крыше и на 50-м этаже, между клумбой на балконе и деревьями на террасе не так уж велика, и Жан Нувель преодолел её пусть не впервые, но зато окончательно.

В Central Park One высажено 38 000 экзотических растений; фасадные панели умеют перенаправлять на них солнечные лучи, а по ночам превращаться в затейливое отражение ночного неба. Однако вот парадокс: чем ближе архитектура к реализации невероятного, тем менее футуристическое впечатление она производит. В «Центральном парке» Жана Нувеля подкупает не смелость замысла, а то, что он каким-то чудом перенёс в этот архитектурный микст обаяние увитого плющом дома в провинциальном городке.